Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

 

Мы встретились через пару дней после завершения работы восьмого съезда Союза журналистов России. Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности, хорошо знаком со всеми проблемами журналистского сообщества.  

- Алексей Кириллович, как вы считаете: безальтернативные выборы - это выборы? Наверное, нет ни одного журналиста, который так или иначе не писал бы о значимости нескольких кандидатур на выборах всех уровней… И вот на 8 съезде Союза Журналистов России на должность председателя Союза была предложена всего одна кандидатура - Всеволода Богданова.

- Конечно, жаль, что у такой большой организации не нашлось альтернативы Богданову. Видимо, это та кандидатура, которая консолидирует интересы большинства выборщиков.
Не знаю, что лучше в таких случаях. Безальтернативная кандидатура человека приличного или малореальные кандидатуры альтернативных соперников.
Что же касается выбранного председателя Союза Журналистов России… Богданов - добрый человек. Это одно из самых сильных его качеств, которое ощущается всеми.  Всеволод - очень незаурядная фигура.   

- На ваш взгляд, человек с каким личностными качествами должен сегодня, сейчас возглавлять Союз?
- На мой взгляд, один человек не должен возглавлять Союз. Союз должен иметь какую-то более оптимальную структурную форму, которая не требует такого конкретного "возглавления".

В руководстве должна быть команда менеджеров.
Но проблема в том, что  слово "менеджер" вызывает сразу представление о высоких зарплатах,

а Союз Журналистов России при своих заработках платить высокие зарплаты не может.

- Вы считаете, что именно структурные изменения управления СЖР помогли бы ему развиваться динамично, соответствуя "чаяниям масс"?
- Фокус заключается в следующем: Союз может выживать только в условиях благоприятной среды. А в данный момент - среда неблагоприятная.
И она неблагоприятная вовсе не потому, что (как говорилось на съезде) Яковенко вечно "собачится" с властью. С точки зрения идеалов журналистики, сегодняшний климат просто не годится для работы СМИ. И когда Союз Журналистов России становится на  защиту хотя бы некоторых положений профессии, таких, как профессиональная честь, достоинство, он становится в оппозицию автоматически.
Так же, как в оппозицию автоматически становится критическая журналистика. Причем, не скажешь, что критическая журналистика - это неконструктивно или бессмысленно. Это нужно и созидательно. Но кому это надо? Кто этого хочет? Кто готов это слушать, к этому прислушиваться? Кому нужна слышность?

- Вы утверждаете, что свободы слова и гласности у нас, по-прежнему, нет?
- "Нехай с ним - пускай гласность у нас будет". Вторая половина свободы слова - она в слышности.

В том, чтобы отвечать на заданные вопросы, принимать по их поводу решения, приводить ситуацию в соответствие с законодательными нормами… Вот с этим проблемы.

- Пресс-службы бойко строчат ответы на многие выступления СМИ…
- Это не ответы на вопросы, это пиар.
По России уже во многих местах журналистику преподают на одном факультете, пополам с пиаром. Нет более противоположных профессий, хотя и та, и другая, связана с держанием ручки (или пользованием компьютером). Это не хотят понимать ни руководители, ни тем более студенты. Даже в Высшей Школе Экономики факультет журналистики представляет собой по сути дела отделение на факультете политологии. Хотя журналистика к политологии намного ближе, чем

к пиару. Но все таки - это отдельная профессия.
Поэтому Союз Журналистов России должен быть не всеобщий, а Союз тех, кто хочет быть журналистом, кто отчетливо понимает разницу между журналистом и пиарщиком. (Я не говорю: кто есть журналист - нет таких авторитетов, которые могли бы всякий раз определять: журналистика или нет).
Союз тех, кто хочет быть журналистом.
Союз тех, кто хочет, чтобы их профессия сохранилась.
Союз тех, кто хочет, чтобы их профессии учили.
Союз тех, кто хочет, чтобы их профессия пользовалась тем же авторитетом, каким она пользовалась когда-то.
Потому что на самом деле никаких внутренних противопоказаний для того, чтобы профессия продолжала пользоваться авторитетом, нет. Есть огромное количество людей, которые предали

и профессию, и своих читателей. И поэтому потеряно чувство доверия к прессе.
Доверие потеряно именно поэтому, а не потому что не стало журналистов! Журналисты есть!

- Вы можете определить какой минимальный набор инструментов должен иметь журналист? Как говорят учителя в школе: знания, умения, навыки…
- Я думаю, что главные два навыка, которые должен иметь журналист, очень простые.
Первое. Журналист должен четко знать, где факты, а где - мнения. Он должен четко осознавать это в тот момент, когда в азарте и в смятении, под давлением вдохновения или в муках пишет… Что он пишет, как о реалии, а о чем он пишет, как о собственном мнении по поводу этих реалий. Это первое условие, которое дается только практикой и хорошей практикой.    
Второе. В журналистике нельзя представлять одну точку зрения. Одну точку зрения в журналистике могут представить только люди одной единственной специальности - так называемые колумнисты (ведущие собственную колонку в печатных СМИ), для этого они там и находятся. Все остальные обязаны представить точку зрения противоположной стороны. Лучше, если этих точек зрения будет больше. Но две - это тот минимум, без которых вообще нет журналистики.
Вот эта два правила, которые надо знать.
Но есть третье. Ошибаться можно. Врать нельзя! 
Всего навсего. На самом деле все очень просто.
Это, как вы понимаете не те правила, на основе который можно научиться писать!
Это те правила, без которых нельзя писать хорошо.
Потому что научить писать нельзя. Можно только научиться.

- Что ждет журналистику в связи с нынешним политическим положением?
- Я убежден, что до тех пор, пока будут задавать вопросы: что ждет журналистику в связи с политическим положением сегодняшнего или завтрашнего дня, до тех пор журналистику не ждет ничего хорошего. Как только журналистика отделится от политической составляющей каждого дня, то есть когда не будет напрямую от нее зависеть, вот тут начнется возрождение журналистики.  Она может быть другое по форме: может быть, совсем исчезнут печатные СМИ, и вся информация будет в Интернет-газете…
Но я твердо знаю - чтобы жила бы страна родная крайне необходима нормальная журналистика.

- Можно сказать, что журналистика есть больше в регионах, на периферии, чем в столице? Ведь в Москве больше соблазнов, а, значит, труднее устоять...
- Нет, так сказать нельзя.
Ни в одной области нет такого организма как "Новая газета". Есть только "Новая газета в регионе", но, она, как правило, хуже оригинала, хотя пользуется всеми теми же материалами. "Новая газета" готова умереть за позицию. Она не всегда права, но она всегда знает, что хочет. А хочет она всегда хорошего. Там они на это друг друга проверяют.
Только в этой газете могла так относительно свободно работать Анна Политковская. Только

в этой газете мог относительно свободно работать Юра Щекочихин. Только в этой газете может существовать такой, в общем-то, мало пишущий полковник, как Слава Измайлов. Только в этой газете растут, просто как грибы растут, хорошие журналисты.  Это газета, которая своих не сдает

и не бросает - для нее это есть позиция.
Есть другие газеты, может быть без такого высокого качества журналистики, на более стандартном уровне, но они есть. "Новые известия", например.
Есть журналы. "Новое время" - это просто личное противостояние. Он покруче "Новой", но мне кажется, что там есть оголтелость, присущая, делающей политику этого журнала, Жене Альбац. В ней слишком много российского темперамента и американских представлений о том, какая должна быть журналистика. Такое смешное сочетание и мало сдерживающих центров. Сейчас каждый номер "без изюма" не бывает.                      
Есть другой способ, которым пользуются довольно многие редактора в Москве. Они, при отчетливой пожелтелости или желтении своих основных страниц, сохраняют на них имена и постоянные рубрики 5-6 своих лучших журналистов. Такое есть, и в "Московском комсомольце", где еженедельно пишут Юля Калинина и Саша Минкин. Так делают "Известия", даже иногда "Комсомольская правда".
Прожженно желтая "Комсомолка" дает полосу под материал Инны Руденко. А Инна может писать только в стиле и духе старой "Комсомолки" - это совсем другой дух, это другая газета, это другой принцип. И редакция из уважения к людям старшего и среднего  поколения печатает ее материалы - читатели ради этого чтения покупают газету.
Тем самым, помимо всего прочего, поддерживая в журналистике какие-то иллюзии о возможности выжить.
Но в Москве бродят такие деньги, надо быть очень мужественным человеком, чтобы не поддаться, не попасться, не покуситься, не продаться, проще говоря.

- Вы часто бываете в регионах, что там происходит знаете достаточно хорошо?
- В регионах бываю в среднем раз 12-15 в год, но сказать, что знаю - не могу. Когда приезжаешь на 3-4 дня, да еще к тому же ведешь семинар, то это скорее, ты навязываешь людям какие-то позиции в отношении журналистики и жизни, нежели ведешь диалог… Но ситуацию реально щупаешь, это есть.

- Как изменилась ситуация с тех великих времен, которые мы 1995 годом обозначили до нынешних - 2007-2008? Что происходит с журналистикой в регионах?                                                 
- В большинстве людей умерла Надежда. И даже потребность в Надежде при смерти. Люди заняты в большей или меньшей степени выживанием.
Главный вопрос для всех - это вопрос уровня этого выживания.
Одни хотят "сохранить душу живу", но выжить.
А другие хотят выжить, а с душой - как будет, это не имеет решающего значения. Но выживают все. То есть забота о выживании уже навязана.
И встречаем уже проданную журналистику, в первую очередь ориентированную на обслуживание местной власти.
Но дело в том, что и в самые лучшие времена ситуация в региональной журналистике зависела не от политической ориентированности руководителей региона. При коммунисте могла быть совершенно свободная пресса, а при демократе зажим этой прессы, как в самые Пиночетовские времена. Связано это всегда с компетентностью власти. Чем компетентнее власть, тем меньше она боится критики, что кто-то увидит ее исподнее и еще что-нибудь по этому поводу скажет.

- Есть в журналистике большое количество людей, выросших в советское время в советской стране. Тогда, когда родители достаточно четко объясняли "что такое хорошо" и "что такое плохо". Сейчас подросли и пришли в профессию детки, которые не задавали такие вопросы, и родителям было недосуг что-то растолковывать. Это значит, что есть большое количество людей, не сформировавших и не сформировавшихся в какой-то нравственной среде. На ваш взгляд, Алексей Кириллович, это не грозит резким снижением уровня нравственно допустимых приемов в журналистике?
- Да нет.
Лет 5 тому назад в России работала бывшая наша соотечественница, давно вышедшая замуж и уехавшая в Финляндию, исследовательница. Она как раз об этом в Санкт-Петербурге проводила исследования и пришла к выводу, что существует 2 разных поколения журналистов. Журналисты, выросшие при советской власти, и журналисты, пришедшие в журналистику тогда, когда журналистика стала относительно свободной. Она не разделяет ваших опасений, что второе поколение пришло без нравственных ценностей. Причем, у нее это подтверждается обсчетами, цифрами.
Первая пришла начисто не зная разницы между добром и злом. Это на бытовом уровне они знали - не укради, девочку не надо дергать за косички. А что правильно, что не правильно для их страны - они не знали и не хотели знать. Это легенда - советская журналистика. Она действенной была

с разрешения начальства.
Или она была писательством, а не журналистикой. Журналистика Толи Аграновского, замечательного писателя, которого почему-то считают основоположником российской журналистики, таковой не является, он часть русского писательского мира.
Количество людей, понимающих, что они делают и во имя чего, не меняется во времени. Оно как тогда было небольшим, так и сейчас небольшое. Это нормально.

- Получается, что наша профессия может развиваться не во все времена?
- Наша профессия может развиваться в любые времена, которые имеют одной из своих главных черт главенство закона. Если главенства закона нет - журналистика развиваться не может.

- Но если говорить о новейшей истории России, то на стыке эпох, в начале перестройки, главенства закона не было. А журналистика тогда, на сломе, шагнула вперед достаточно мощно!
- Это был прорыв. И поэтому это все и не закрепилось, потому что не было главенства закона.
Россия по-прежнему страна персоналий, а не процедур. У нас никто не верит в процедуры. В нашей стране самые выдающиеся умы, демократы до мозга костей, архитекторы перестройки, были настолько наивны, что верили только в свою собственную личность, а не в процедуры, которые надо принять, чтобы эта должность, эта позиция закрепилась в сознании граждан.

- Раз сегодня нет закрепленный процедур, значит, нет журналистики сегодня?
- Она есть. Есть несколько приличных конкурсов, которые свидетельствуют о том, что в большинстве своем одни и те же, 500-600 журналистов на страну, занимаются  расследованием, внимательно относятся к последствиям своих публикаций, отслеживают развитие ситуации, ведут тему. Они считают, что журналистика должна помогать людям, имеют "прочие опасные заблуждения"…, но они все такие есть!
Я возглавляю конкурсное жюри, победителям которого вручают премию Сахарова и могу сказать, что 60-70 хороших работ в год поступает. Мы выпустили 3 сборника работ победителей "Журналистика как поступок". Это отличная журналистика. И это действительно поступок!
В 2007 году победителем стал Евгений Шолох, журналист из Владивостока, который писал

об офицерском мордобое в дивизии морской пехоты. Ему и сыну угрожали, он искал, где опубликовать материал - это 4 статьи на одну и ту же тему, развивающие, углубляющие познания того ужаса, который происходит. С большим трудом статьи были опубликованы, их прочитали там, где положено, они так правдивы и страшны, что были приняты решения. Состоялся судебный процесс, несколько из этих мордоворотов сидят.            
Два года тому назад победителем стал Миша Афанасьев. Истеричный, оголтелый, русский, живущий в Хакасии, обожающий хакасов, и трепетно, наивно, но бескомпромиссно, защищающий хакасскую землю от всяких посягательств охотников и строителей. Материалы его не всегда точны, но он так страстно, так жарко, так искренне отстаивает права коренного населения, что к этому невозможно отнестись иначе.
В Камышине есть Тамара Проскурякова, которая участвует во всех конкурсах и почти во всех побеждает. Эта маленькая женщина с халой на голове, которая отбивает участки у захватчиков земли. Ее считают главным защитником крестьян в Волгоградской области. Она иногда пишет

и о другом, но главная ее тема - незаконный захват земли.
Так что есть, есть журналистика.
Но есть большое количество журналистов способных, но траченных молью. Я имею в виду, так или иначе, уже оступавшихся.
Но с другой стороны, я хорошо себе представляю, что в этой профессии быть чистоплюем довольно трудно - все равно ты вовлекаешься в игру своего героя, нельзя все время удержаться над схваткой, такого почти не бывает.

- Несколько лет назад велись бурные дискуссии о взаимодействии СМИ и гражданского общества. На ваш взгляд, каковы отношения сегодня между "четвертой властью" и "гражданским обществом"?
- Средства массовой информации - это, в принципе, передовая часть гражданского общества, авангард гражданского общества в идеале. Поэтому смешно обсуждать какие отношения должны быть между авангардом и  основными частями. Авангард движется впереди, пробивая дорогу,

а основная часть движется за ним, поддерживая этот авангард. А если представить что СМИ - отдельная сила, не принадлежащая гражданскому обществу, так называемая "четвертая власть",

то начинаются все эти "идиотизмы" вроде: какие отношения между прессой и гражданским обществом? Да никаких. Она и есть гражданское общество. Если она пресса.

- Алексей Кириллович, Фонду защиты гласности семнадцать лет. Семнадцать лет со своей командой вы ездите по регионам, сеете "разумное, доброе, вечное". Где-то проросло?
- Не всходит…
Оно вот в чем проросло. Я сегодня со своими воззрениями в регионах  немножко такой городской сумасшедший: "Эко-е! Чего это такое рассказывает?!". Хотя ко мне, в общем-то, неплохо относятся.

- Вы "городской сумасшедший" только в регионах или в Москве тоже?
- (Смеется) Ну в Москве - естественно!
(Серьезно) Просто в Москве мне не нужно никому ничего навязывать, потому что я здесь реже общаюсь с журналистами не того направления, которое я считаю правильным и которое поддерживаю.
Но на сегодняшний день в самом далеком уголке России, знают, что если что-то случилось,

то Надежда лежит в области Фонда защиты гласности. А поскольку даже в самой забубенной, загубленной журналистике остается какая-то Надежда, то она связана если не с моим именем,

то с именем моего Фонда. Это не последнее дело, которое можно было сделать за семнадцать лет для журналистики, став защитной частью менталитета. Фонд есть - есть с кем на эту тему (гласности) поговорить!
Человек одинок в этом смысле. Фонд снял заклятье одиночества с очень многих журналистов, фонд как бы виртуально присутствует в сознании, доставляет им определенный душевный комфорт. Вот странная штука такая, но она есть.

На это стоило потратить даже семнадцать лет жизни. Хотя, я очень низко оцениваю коэффициент собственной деятельности, полезности собственной деятельности.
Может быть, мы перестали быть островом, к которому подплывают в бурю. Но фонд остался флагштоком с тем же флагом на нем. И он до сих пор виден. И это важно.

Важно, чтобы где-то был флагшток, на котором бы висел флаг свободы прессы!


Елизавета СОКОЛ
Фото: Александр БОМЗА (Москва, Россия), Евгений РУХМАЛЕВ (Магнитогорск, Россия).
Москва - Магнитогорск
Май 2008 года

Частично опубликовано в газете "Магнитогорский металл", полностью - на официальном сайте Фонда защиты гласности.

22 апреля 2008 года в Москве в Российской академии государственной службы прошел восьмой съезд Союза журналистов России. Со всей страны съехались представители СМИ (742 делегата, избранных в 86 регионах Российской Федерации) для того, чтобы заслушать отчеты руководящих органов СЖР, обсудить наболевшие проблемы, наметить перспективы развития, согласовать методы отстаивания этических норм профессии.

В отчетном докладе Всеволода Богданова, Председателя Союза журналистов России, прозвучала серьезная обеспокоенность состоянием журналистики. Его поддержали выступавшие позже руководители Союза и представители регионов.
Отношения общества и СМИ значительно ухудшились. В ряды журналистов "записались" политтехнологи, пиарщики, рекламные работники, сотрудники пресс-служб. Это, как и понижения уровня профессионализма журналистов, привело к росту недоверия между обществом и СМИ. Общество ждет от журналистики уважительного и щадящего отношения к человеку, чуткости, точности, честности в отражении происходящего, подчеркнул В.Богданов в своем выступлении.
Вместе с тем, условия работы журналистов вызывают тревогу - только за последние годы погибло около 300 членов СЖР. Весь мир ждет результатов расследования убийств наших коллег. В России, как во всем мире, ухудшение условий работ журналистов приводит в самоцензуре и внутренней коррупции. Отсюда появление поверхностных материалов, снижение качества СМИ. По мнению Председателя Союза Журналистов России результаты многих поступков и работ наших погибших коллег общественность еще не оценила по достоинству.

За последнее время значительно изменилось и общество - у него уже нет той потребности в правдивой информации, которая была на заре перестройке. Об этом с тревогой говорил Игорь Яковенко, генеральный секретарь СЖР. Общество перестало воспринимать свободу как ценность и необходимость. Согласно проведенному по всему миру исследованию, Россия по свободе прессы занимает 147 место из 168 возможных. По количеству погибших журналистов Российская Федерация стоит на втором месте после Ирака, где идет война. Будущее журналистики - в консолидации, солидарности профессионального сообщества. Только тогда журналистика сможет выйти из кризиса.

На съезде были отмечены и достижения в работе Союза. В собственности СЖР есть земля в Подмосковье, где в ближайшем будущем будут построены дом ветеранов прессы, гостиница, информационные агентства, учебные и выставочные корпуса, развлекательный  комплекс.

Большим достижением является акция "Российским СМИ - лицензионное ПО" (скидка при покупке программного продукта кампании Microsoft на 40 процентов).  

Участники съезда выбрали руководящие органы СЖР, председателем вновь избран  Всеволод Богданов. В работе съезда принимал участие Александр Соколов, министр Культуры и массовых коммуникаций, присутствовали 24 иностранных гостя, в том числе Президент Международной Федерации журналистов Джим Бумелла.


Елизавета СОКОЛ
Фото: Евгений РУХМАЛЕВ (Магнитогорск, Россия)
Май 2008 года
Москва - Магнитогорск

Опубликовано в газете "Магнитогорский рабочий"

См. по теме:

Иностранцы в России - Джим Бумела : "...потерянная возможность развития!"

Как по-разному мы читаем книги в 10-14 лет и потом, в 30-40...

...Мы сидим с Валентиной Тимофеевной Немовой в конференц-зале редакции газеты "Магнитогорский рабочий". Ее рассказ о своей жизни - это целые главы из учебника истории.

- Я родилась в Магнитогорске. Закончила школу, потом педагогический институт. Начала работать в школе. Так хотелось научить всех учеников правильно писать, - рассказывает В.Немова.

Примерная комсомолка, правдолюбивая девушка вносила "новшества" в учебный процесс и мечтала создать свою партию. Да, да, партию. В 1956 году Валентина пришла к выводу, что коммунистическая партия не выполняет устав, не способствует пополнению армии счастливых людей. Значит, должна быть новая партия.

Валентина была членом литературного объединения. И где, как не там, обсуждались новые политические идеи. Ну а раз обсуждали идеи создания новой партии, значит, скоро в жизни Валентины Тимофеевны появились работники КГБ.

- Они пришли к нам домой, - рассказывает моя собеседница, - перерыли все. Забрали прозу, стихи, дневники. Потом я ходила на допросы в Магнитогорске, ездила на допросы в Челябинск. В Магнитогорске допрашивали два месяца по 7 часов ежедневно. Странно, но я их не боялась.
      

Дневники ей не вернули до сих пор.
А позже Немова узнала, что кагэбэшники пришли потому, что ее муж отнес в эту организацию ее стихи.

- Как реагировали ваши сослуживцы на то, что вас вызывали в КГБ?
- По школе ходили всякие слухи, по городу тоже. Вокруг меня вертелось очень много молодых людей, они оказывали мне знаки внимания. Но я-то понимала, что все они были осведомители КГБ.

Но коллеги со мной на эту тему не заговаривали. Правда, когда всем на 8 Марта подарили цветы, мне подарили пушку, сувенир каслинского литья.
В моей жизни были великие люди, которые стали моими друзьями и очень помогли мне. Это Людмила Татьяничева и Виктор Астафьев.

Сейчас Валентина Тимофеевна Немова живет в Перми. Каждое лето приезжает в Магнитогорск.

- В Перми я пишу прозу, а здесь, на родине, - стихи. Здесь легко пишется.
У Валентины Немовой вышли в Перми две книги "Изъято при обыске" и "Мать уголовника".

- Что вы чувствовали, когда вышла первая книга?
- Когда печатала, гранки вычитывала, испытывала страх: думала, не дадут выпустить. А когда книга вышла - даже радости не было, только облегчение.

- А вторая книга что принесла?
- Страха уже не было. Хочется писать, писать, писать.

...Я смотрела в окно. По магнитогорской улице шла женщина, которая хочет, чтобы люди жили лучше. И для этого пишет книги.

 

 

 

Опубликовано в газете "Магнитогорский рабочий"

Для чего нужны круглые даты? Правильно, для этого! Для того, чтобы остановиться, оглядеться вокруг и воскликнуть: "Во! Круг!" И сделать фигуру из пальцев одной руки - указательный поднять кверху, а остальные - собрать в кулачок. Стоять надо в центре круга. Все остальные - на длину своего радиуса. Пусть смотрят и думают.


Радиус истории

Другова Клара Самуиловна - кандидат медицинских наук, окончила Свердловский мединститут. Работала терапевтом в Свердловской области. С 1969 года - в МСЧ ММК: участковый терапевт, заведующая пятым терапевтическим отделением, заведующая отделением функциональной диагностики, начмед, ведущий специалист диагностического центра, врач функциональной диагностики кардиоаритмологического центра. Одна из ведущих врачей и организаторов функциональной диагностики в городе. Внедрила новые методики исследования: поликардиографический метод определения гемодинамики, апекскардиографию, нагрузочное тестирование, тепловизионный и ультразвуковые методы, в том числе цветное картирование сердца и сосудов.
Впервые в городе внедрила нормобарическую гипоксическую тренировку. Организовала лечебно-методическую работу для повышения квалификации врачей, подготовила кадры высокой квалификации для функциональной и ультразвуковой диагностики.
Имеет 30 научных публикаций. В 1999 году защитила диссертацию "Реакция кардиореспираторной системы на интервальную нормобарическую тренировку" в Санкт-Петербурге. Делегат и участник многих Всероссийских и Международных съездов и конференций.


Радиус ученичества

Дело каждого человека сильно его продолжателями. Хорошо, когда у тебя есть хоть один Ученик.

У Друговой их много.
Я встретилась с двумя из них: Андроновой Ольгой Алексеевной, заведующей диагностическим центром автономной некоммерческой организации МСЧ АГ и ОАО ММК, и Гутновым Виталием Ахсарбековичем, заведующим отделением функциональной диагностики этого же медицинского учреждения, кандидатом медицинских наук.

- В каком году вы встретились с Кларой Самуиловной Друговой?
О. Андронова:

- В 1985 году я работала кардиологом в кардиодиспансере, а Клара Самуиловна была заведующей кабинета функциональной диагностики стационара МСЧ ММК.
В. Гутнов:

- Это произошло в августе 1992 года. Я работал участковым терапевтом поликлиники № 2 МСЧ ММК.

- Отношения "Ученик - Учитель" начинаются когда "Учитель выбрал Ученика" или "Ученик выбрал Учителя". Как сложилось у вас?
О. Андронова:

- Состояние практической медицины в тот момент не давало точности и целенаправленности в назначении лекарственных средств пациенту. Диагностического центра еще не было. Поэтому все, что делала Клара Самуиловна, меня очень интересовало. Эхокардиография, нагрузочное тестирование, холтеровское мониторирование (суточная ЭКГ) крайне важны для врача-кардиолога при лечении пациента.

Методики эти существовали, Другова о них знала, у нее академические знания. Поэтому мы быстро поняли друг друга и начали работать вместе.
В. Гутнов:

- Я пришел к ней, изъявил желание работать, был готов поглощать знания. Но потом узнал, что Клара Самуиловна еще раньше интересовалась мной. Хотя, наверное, точнее будет сказать, что я выбрал специальность, а Клара Самуиловна Другова встретилась на моем пути, изменив мой взгляд на медицину вообще.
Вообще-то в то время я считал себя уже состоявшимся врачом. Но рядом с Кларой Самуиловной понял, как мало еще знаю и как много еще надо постичь.

- В разговоре со мной Клара Самуиловна сказала, что благодарна своим ученикам за то, что они терпели ее характер. Что вам приходилось терпеть? Насколько тяжело быть учеником Друговой?
О. Андронова:

- Клара Самуиловна очень импульсивный человек. Для нее важен результат. В отношениях нет личного неприятия друг друга - все подчинено интересам пациента. Она открыта для больного любого ранга - выложится "от и до". Всегда любому доктору поможет, подскажет.
Если что-то и приходилось терпеть, то все окупилось интересной работой.
В. Гутнов:

- Человек, который мыслит неординарно, не бывает идеальным. Она взбалмошна, не терпит даже минутной глупости, не выносит, когда ее не понимают. Но это всегда был корректный, профессиональный спор, обид не было.
Клара Самуиловна - педант в специальности. Но совсем не мелочна по жизни, великодушна, приземлена.

А в профессии - идеалист, все до мелочей должно быть изучено, проанализировано, вылизано. Работать с такими людьми, как она - лучшего и желать не надо. Как руководитель, как учитель она даст очень много.
Врач должен не повторять заученные догмы, а заново делать открытия с конкретным больным. Сейчас мышление формализовано, находится на фельдшерском уровне: нашел симптомы, всплывает в памяти схема лечения.
Клара Самуиловна стремится изменить такой подход, хотя многие врачи ее не понимают.
В диагностическом центре мы сейчас не просто шифруем слова о состоянии больного, а изучаем пациента с позиции науки патофизиологии. Сначала расспрашиваем больного о его состоянии, потом проводим свое исследование, затем делаем свои выводы, рассматривая клиническую и патофизиологическую картину. Этому научила меня Клара Самуиловна Другова.

- Один Учитель радуется всем достижениям своего Ученика, другой - очень переживает, когда чувствует, что Ученик может перерасти своего Учителя. Как складываются ваши отношения с Кларой Самуиловной сейчас?
О. Андронова:

- Другова всегда дает дорогу другим, разумно понимая, что созревшие плоды отягощают дерево, их надо снимать. Именно поэтому она всегда впереди.

Клара Самуиловна до сих пор та движущая сила, которая заставляет всех стремиться вперед. Она полна внутренней энергии, открыта к обсуждению всех проблем, делится своими знаниями, наблюдениями. Только что два месяца училась в Санкт-Петербурге. Острота ее выводов, анализ интересны и точны.
Клара Самуиловна более широко подошла к специальности врача функциональной диагностики. Она научила работать по алгоритму: логическая цепь мышления - систематизация - анализ - динамическое, функциональное и морфологическое заключение. Она научила определять не только органические изменения, но и начало функциональных нарушений. Диагностика не ради диагноза, а в помощь клиницисту. А он, в свою очередь, индивидуально подходя к каждому больному, обеспечивает точное применение лекарственных препаратов.
Кроме этого Другова впервые внедрила метод нормобарической гипоксии в Магнитогорске.
Клара Самуиловна много знает и может передать свои знания. У нее много учеников, последователей, которые развивают и совершенствуют ее методики. Ученики Друговой - специалисты высокой квалификации, признанные на областном, федеральном, европейском уровне.
За 20 лет работы вижу впервые у человека такой интерес к жизни и своей профессии. Специалиста лучше не было раньше, нет и сейчас.
В. Гутнов:

- Клара Самуиловна - талант. У нее не просто есть интеллект и желание работать с больными. Она наделена талантом свои знания передать.
Другова не просто много знает. Она стратег по развитию здравоохранения. То, что она все сделала верно, подтверждает: ее дело - диагностический центр, нормобарическая гипоксия, кардиоаритмический центр - продолжилось.
Как учитель она стимулирует во мне стремление к росту. Она понимает, что если дает какие-то знания, это не моя честь, не моя заслуга, это ее достижения. Моя задача - не задирать нос и не потерять эти достижения.
Наверно, можно превзойти Клару Самуиловну. Но есть у нее уникальные качества.
Первое - это мудрость.
Второе - она умеет сразу оценить ситуацию, разложить ее по полочкам, решать поэтапно. В каждом случае Другова находит неожиданные повороты.
Исходя из своего опыта, могу сказать, что таких людей мало, тем она и ценна. Не каждому повезет так, как мне - встретить такого человека на пути.


Радиус любви

Все в жизни держится на любви. Источник любви - семья. Проводник любви - семья. Хранитель любви - семья.
Первый раз Леонид Николаевич встретился с Кларой Самуиловной... за теннисным столом. Было это в селе Елань Свердловской области.
- При больнице, где работала Клара, - вспоминает он, - был этот самый стол. Мы с приятелем пришли поиграть. Встали: я с одной стороны, она - с другой. Я выиграл одну партию, вторую. Она разозлилась. Туфли снимает, бросает в угол. Как это она - да проиграет! Но и я тоже - чтоб мужчина уступил женщине...
Потом, через несколько дней, он отвез Клару на железнодорожную станцию - был мотоцикл. Затем - встретил...
В Магнитогорск приехали молодой семьей. Вся одежда была на себе. Зато везли несколько ящиков с книгами. Когда получили квартиру, спали на полу, книги клали под голову, укрывались своими пальтишками. К книгам и сейчас в этой семье отношение трепетное.
"Книги из Санкт-Петербурга пришли!" - это была первая фраза, которую Другова произнесла, когда мы встретились. Книжные полки в квартире - от пола до потолка. Клара Самуиловна читает и переводит с английского.
Думаю, в любой семье, где детям больше тридцати, по их рассказам о детстве можно писать историю страны. Семья Друговых - не исключение.
Где прошло детство дочери и сына советского врача? Правильно, там, где работала мама.
- Я помню до сих пор маленькую комнату в приемном покое, где мы спали, - вспоминает дочь Татьяна. - И беседку во дворе больницы, где мы играли.
Ну и попки ее кукол, конечно, были исколоты. А еще маленькие Таня и Андрей ходили с мамой

на вызовы - с этажа на этаж, с квартиры на квартиру.
Все остальное - как у всех. Мама шила новогодние костюмы, водила детей на утренники и в театр, ходила на собрания в школу и заставляла переписывать, если в тетрадках буквы были кривые и грязные. По будням готовил папа, по выходным - мама. Но пельмени папа с детьми всегда лепил сам.
Что еще вспоминают в семье Клары Самуиловны? Как она шила и вязала. Делала это больше по нужде - одежды детской не было, приходилось выкручиваться.
Но когда переехали на новую квартиру, соседи подумали, что семья приехала из Прибалтики - так добротно, со вкусом одевала детей и мужа К.С. Другова.
Таня и Андрей закончили школу, получили высшее образование. У Андрея уже своя семья, растет сын.

- Мешало в жизни или помогало то, что вы дети доктора Друговой?
- В школе все были равны. А после школы? По-разному, - отвечают Таня и Андрей. Они не захотели пойти по маминой стезе.

- Вот иной раз я уже сплю, а Клара все сидит над книжками, - говорит Леонид Николаевич.
- Клара Самуиловна так много учится, часто уезжает. Не всем мужьям это нравится.
- У нас все построено на доверии. Если захотеть, можно и никуда не уезжая начудить. А Клара приедет, кипу лекций привезет, мешки книжек. Но каждый раз, прежде чем делать очередной рывок в медицине, советовалась со мной, - констатирует Л.Н. Другов.


Радиус будущего

- Клара Самуиловна, вы так много сделали. Чего вам еще хочется?
- Побольше светового дня, чтобы все успевать. С Ленчиком, внуком, совсем не успеваю гулять. Еще нужна научная лаборатория. Пусть сначала небольшая...
...За столом собралась вся семья: Леонид Николаевич и Клара Самуиловна, Таня, Андрей с женой и сыном. Маленький Ленчик сидел у бабушки на коленях, звучно хлебал из ложки чай и всеми частями тела демонстрировал блаженство.
А потом бабушка и внук играли на ковре. И заливисто, заразительно хохотали. Кто был в этот момент счастлив больше, судить не берусь.

 

 

Опубликовано в газете "Магнитогорский рабочий" 

Я была участницей межрегиональной конференции "Женщины на пороге 21 века", которая прошла в Челябинске. На конференции выступал кандидат на должность губернатора Валерий Карлович Гартунг.

Среди вопросов, которые задавали ему женщины, был и такой:

- Как вы относитесь к строительству атомной станции в Челябинской области?

Вот что ответил В.Гартунг:

- Решение о том, чтобы прекратить строительство АЭС принимал референдум. Значит, только референдум может это решение изменить.
Что же касается меня лично, то я за строительство АЭС. Если бы электростанция была построена, то были бы решены проблемы хранения отработанного ядерного топлива. Недоверие к производственному объединению "Маяк" понятно. Но момента аварии 1957 года прошло 43 года. За это время изменился технологический процесс.
Можно и нужно обсуждать все возможные последствия строительства такого объекта на территории области. Необходимо провести общественные слушания, предоставить слово ядерщикам, энергетикам, медикам, всем сторонникам и противникам строительства АЭС. Принимать решение единолично губернатор не имеет права.
Это ваша земля, это ваша родина, это будущее ваших детей. Значит, и решения должны принимать вы.

Мне очень близок такой подход. Уважение к людям, принятие решений после серьезного, всестороннего обсуждения - только так можно решать серьезные вопросы 21 века.

   

Елена МИХАЛЕВА,
педагог и участница конференции.  
Иллюстрации: Николай СИЗОВ (Магнитогорск, Россия) - фото из Интернета.
Декабрь 2000 года
Челябинск - Магнитогорск

Опубликовано в газете "Магнитогорский рабочий"

См. по теме:
"Да" и "нет" строительству АЭС

Кому светит атомный "Маяк" 

Ну, как интересно устроен человек - недоволен всегда!
И это ему не так, и то - не эдак…

Возьмем, к примеру, сельскохозяйственную перепись, которая семимильными шагами шагает по стране.
Ну, кажется, что здесь плохого?
Ну, будет знать Самое Главное статистическое управление сколько кур, коров, свиней, комбайнов, тракторов в России!
Так это же очень даже хорошо - можно будет посчитать, сколько горючего надо к посевной подвести, сколько кормов заготовить, сколько вакцин от птичьего гриппа изобрести!

Да мало ли чего еще можно в деревне посчитать.
Вот, например: сколько врачей приходится на сколько жителей.
Или, например, сколько выпускников педагогических вузов работает в сельских школах.
А вот еще - сколько грядок моркови и лука засеяли в каждой избе.

И потом можно будет очень даже радостным голосом доложить Президенту, что мол, с бедностью уже покончили, потому, все, что недополучают десятилетиями сельские жители от государства, они добирают на своем подворье.
А еще можно будет придумать "барщину" или "оброк".
Только назвать по-другому - ведь, все-таки, 21 век на дворе!

Налоги опять же можно будет брать за каждого теленка или цыпленка.
Опять же можно будет объяснить иностранным правозащитникам, что когда удобства, пардон, на улице - это вовсе не нарушении прав человека, это - традиция такая.

И то, что света во многих деревнях России великой нет, так это просто не дошла до них "лампочка Ильича" еще.
Ну, а газет люди не видят годами - так это потому, что им не интересно.
Да и телевизор не каждый дом имеет…
Ну, а если электричества нет, так он им и не нужен!

А может, после этого Самый Главный Энергетик страны повелит столбы с проводами к каждому дому поставить?

А Самый главный Газовщик - провести газ всем людям, у которых его нет?  

Потому, что если приедешь один раз за зиму в дом без света и без газа,  дровами печку топишь, при свечке вечеряешь - это называется романтика. А если топишь каждый день, чтобы чай сварить это называется по-другому…

Перепишут еще, что телефон - один на район, до которого добраться можно только в солнечный день?
Потому что если дождь дня два льет, то уже сиди себе в доме, да подставляй тазы под дырки в потолке.
А может, при переписи дырки посчитают и выдадут старикам новые крыши?

Ну, вроде все будет лучше, когда перепись пройдет!
Вот только недоволен народ!
Вишь, что вычитал - это тайна его частной жизни.
И не где-то там прочитал, а самой что ни на есть Конституции нашей.  

Теперь вот пришел и говорит: не пущу переписчиков во двор.
Имею право!
Пусть государство считает свои стада и картошку, вот сколько посадит и вырастит, пусть столько и запишет.
А то, что у меня во дворе - это моя частная жизнь.
И не годится, говорит народ, в чужом кошельке деньги считать.

А как же не в чужом?
Да как же не деньги?
Если в мой частный дом пришел человек от государства, и все описывают.
Да при этом интересуются, сколько за бычка я смогу выручить и за морковку по осени…

А как начну рассказывать про стариков, которых некому было лечить всю зиму - врач-то в районном центре живет, до него не добраться, да про фронтовиков, которые подошву к валенкам зимой проволокой прикручивают, да про то, что в соседних деревнях народу сейчас меньше осталось, чем во время войны было, так сразу торопится переписчик свои тетрадки в свои сумки попрятать и - за порог!

Постой, говорит народ человеку от государства, запиши еще, что в деревню к жениной родне по снегу вообще не добраться.
Пусть там Президент в свой план запишет на рейсовом автобусе по селам проехать.

И про то, говорит народ, запиши, человек от государства, что программы всякие для деревенских жителей все равно, что кино про Америку: красиво, а не про нас.

А то, говорит народ человеку от государства, оставайся зимовать с нами.
Доживешь до того лета, что после зимы будет - вот тогда и посчитаешь все.

А пока - не нарушай Конституцию!


Елизавета СОКОЛ
Иллюстрации: из архива редакции.
Июль 2006 года
Магнитогорск


Опубликовано в газете "Магнитогорский металл"